Нашу академию спасла президентская программа
11.04.2004
Российская Военно-Медицинская академия – один из самых известных медицинских центров мира. Недавно академия отметила 205-летие, но здесь принято называть этот возраст «формальным». Создавать это учреждение начал еще Петр I, закладывая камень при основании Сухопутного госпиталя, и фактически история академии насчитывает чуть меньше 300 лет. Сегодня, благодаря государственной и спонсорской поддержке, академия наращивает свой научный и технический потенциал, идет активное строительство, реконструкция, ремонт. Об этом и многом другом нам в эксклюзивном интервью рассказал начальник Военно-Медицинской академии, генерал-лейтенант м/с Борис Всеволодович Гайдар.
– Борис Всеволодович, расскажите подробнее о программе возрождения Военно-Медицинской академии. Когда она началась, в чем ее суть?
– Программа родилась в середине 2000 года, когда было принято принципиальное решение о том, чтобы «Императорская ея Величества медико-хирургическая академия», как ее некогда именовали, была включена в свод особо ценных объектов национального достояния Российской Федерации. Это решение было принято вовремя.
Последние 40-50 лет наша академия постепенно приходила в упадок. К концу 90-х уникальный лечебный, учебный и научный комплекс находился в кризисе. Более 300 зданий, возраст более половины из которых превышает 200 лет, оказались в аварийном состоянии. Площадь крыш Военно-Медицинской академии чуть больше площади всего Невского проспекта (и старого, и нового), и когда все это текло и разрушалось, конечно, было просто страшно. Причем от того упадка, который пережила страна, мы пострадали в большей степени, чем кто бы то ни было: если больницы и федеральные учреждения еще как-то выживали, то Военно-Медицинской академии жилось очень и очень тяжело.
Тогда-то и было принято решение возродить национальное достояние России. Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1998 года Военно-Медицинская академия введена в свод особо ценных объектов национального достояния Российской Федерации. И благодаря целой серии событий и личному участию ряда людей удалось, наконец, решить проблему возрождения нашей академии.
Президент РФ принял, я считаю, принципиально важное решение: любые объекты национального достояния должны жить и возрождаться. Это и Эрмитаж, и Мариинский театр, и Русский музей... Все то, что является символами России, известными на весь мир. В списке всего 12 учреждений. Среди них – и наша академия. Нашлись дарители (на сегодняшний день они выступают инкогнито), и за последние полтора года в Военно-Медицинскую академию вложено $176 млн.
Система реализации этой программы – проста и эффективна. Есть даритель – Х, и есть получатель этого дара – Императорская медико-хирургическая академия. Все остальное – абсолютно подотчетно и прозрачно.
– Что конкретно сделано за это время? Что планируется сделать?
– В возрождение Военно-Медицинской академии вложена масса сил, реконструированы и отремонтированы десятки объектов. Полтора месяца назад мы сдали большую серверную на 1000 пользователей, обеспечивающую нам доступ ко всей информации по академии. Это – более 200 километров оптико-волоконных сетей. Месяц назад завершили ремонт отделения в гинекологической клинике. Сдали супероперационную в клинике офтальмологии. В мае будет введен в эксплуатацию операционный модуль в клинике урологии, в июне завершаем работы по новому операционному блоку в клинике военной ортопедии и травматологии.
Конечно, одно из важнейших направлений – это новое строительство. Последний лечебный корпус в академии был построен в 1914 году – за два месяца до начала Первой мировой войны. С этого времени – ни одного квадратного метра новых помещений. А сегодня мы уже завершаем согласования по строительству наших новых зданий. Это в том числе строительство двух хирургических блоков и целого ряда других объектов.
Первый этап программы завершится через полгода. И на сегодняшний день одно из важнейших достижений – то, что мы установили лучшую в мире аппаратуру. Я с гордостью могу сказать, что наша академия – самое технически обеспеченное в мире лечебное, учебное и научное учреждение. Только тяжелого рентгеновского оборудования у нас уже 56 единиц. В нашем арсенале лучшая зарубежная и отечественная аппаратура, инструментарий и приборы. Сегодня мы способны одновременно разместить в наших клиниках до 3 тыс. человек. Мы работаем для всей страны, Вооруженных сил России.
И работаем эффективно!
Далее начнется реализация второго этапа программы. Конечно, пока не все проблемы удалось решить, и ряд важных объектов все еще не обеспечен финансовыми ресурсами. Это и реконструкция клиники общей хирургии, и работы по ремонту клиники детских болезней, клиники ЛОР, военно-полевой хирургии, госпитальной хирургии, ряда жилых и административных зданий, благоустройство территории. Но, думаю, все проблемы будут решены. По крайней мере, мы не сдаемся. Повторюсь: сделано очень многое, но еще больше предстоит сделать.
– Академия известна своими выпускниками на весь мир. Что сегодня предпринимается для совершенствования процесса подготовки и обучения военных врачей?
– Я не в восторге от системы подготовки врачей на Западе. Это не люди, а машины, автоматически выполняющие некие функции, оговоренные «стандартами». У нас главный принцип: после посещения врача больному должно стать легче. За это академию и ценят.
У нас сейчас учатся слушатели и курсанты из 12 стран мира.
Военно-Медицинская академия – это 19,5 тыс. человек, из них более 2 тыс. – курсанты факультетов первичной подготовки врачей. Опыт и знания, которые мы им передаем, – уникальны. Например, у нас курсанты факультета подготовки врачей для сухопутных, ракетных войск и ВДВ прыгают с парашютом, это входит в обязательную программу. Также у нас есть подготовка врачей для ВМФ, где каждый будущий врач проходит тренировку выхода из подводной лодки с 30-метровой глубины через торпедный аппарат, овладевает навыками оказания всех видов медицинской помощи в автономном плавании.
Сейчас мы боремся за то, чтобы помимо стандартного диплома «Лечебное дело» был второй диплом – «Экстремальная и военная медицина». Это подтвердит, что наши выпускники будут подготовлены к действиям в чрезвычайных ситуациях, поскольку сегодня эти навыки у них уже являются фактическими.
Летом мы будем в очередной раз все это отрабатывать на полигоне. Молодой человек к 23-24 годам должен стать врачом, способным действовать в любых экстремальных ситуациях. Трудно предположить, с чем ему придется столкнуться в своей профессиональной деятельности.
Недавно мы открыли мемориальную доску: за 12 последних лет 10 человек – сотрудников и слушателей Военно-Медицинской академии – погибли при исполнении служебных обязанностей.
В том числе двое – при взрыве госпиталя в Моздоке.
– Какие отношения складываются сегодня у академии с руководством нашего города?
– С губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко сейчас пересекаемся все чаще. Есть много проблем, которые мы можем и должны решать вместе. Например, федеральное и местное законодательство во многом противоречат друг другу, и это часто является препятствием. А я уверен, что город должен использовать наш потенциал.
То, что город помогает нам материально – это тоже факт. Хотя, конечно, это слишком незначительные средства в сравнении с теми объемами, которые действительно нужны академии. Но мы, если так можно выразиться, используем все возможные источники финансирования. Из бюджета Санкт-Петербурга в этом году нам выделено 2,5 млн рублей. Законодательное собрание в прошлом, юбилейном году выделило около 12 млн рублей.
В конце концов, наша академия – это лицо Выборгской стороны. И фасад нашего корпуса на Пироговской набережной мы отремонтировали качественно и в срок. Главное, чтобы власти не ставили перед нами задач по созданию «потемкинских деревень», где за красивым фасадом царит полная разруха. В этом, я думаю, у нас есть взаимопонимание и с городским Комитетом по строительству, и с Комитетом по охране памятников (КГИОП). Ведь многие наши объекты являются архитектурной и исторической ценностью.
– А как у академии складываются отношения со строителями? Как вы выбираете подрядчиков и довольны ли вы их работой? Развивается ли сотрудничество со строительными компаниями в русле дальнейшего сотрудничества и спонсорства?
– Выбор подрядчика осуществляется в зависимости от источника финансирования. Если это деньги, заработанные Военно-Медицинской академией, – выбор подрядчиков остается за нами. Если средства бюджетные – как положено, организуем конкурсные процедуры. Трудности возникают только с тем, что многие наши объекты, как я уже отметил выше, находятся под контролем КГИОП, и не всякий подрядчик может быть допущен к работам. Тем не менее, практически по всем объектам у нас уже есть исполнители.
Что касается качества ремонта и реконструкции, то здесь, как говорится, раз на раз не приходится. Есть организации, которые выполняют работы с таким браком и недоделками, что до сих пор все это переделывают, а мы не можем подписать акт приемки. Сам лично был свидетелем, как на одном из наших объектов работяги в кромешной темноте «лепили» итальянскую плитку на стены!.. Хотя, конечно, есть компании, которые берутся выполнить работы за 57 дней, и на 58-й день действительно сдают объект без замечаний.
С крупными объединениями, работающими в различных сферах бизнеса, у нас заключаются договоры на добровольное медицинское страхование, и они оплачивают реконструкцию в счет того, что их сотрудники лечатся у нас. По такой схеме с нами работают около 40 крупных предприятий, причем не только Северо-Запада, но и всей нашей страны. Увы, но с петербургскими строителями у нас пока таких отношений не получается.
Автор: ДМИТРИЙ БОГОЛЮБОВ
– Борис Всеволодович, расскажите подробнее о программе возрождения Военно-Медицинской академии. Когда она началась, в чем ее суть?
– Программа родилась в середине 2000 года, когда было принято принципиальное решение о том, чтобы «Императорская ея Величества медико-хирургическая академия», как ее некогда именовали, была включена в свод особо ценных объектов национального достояния Российской Федерации. Это решение было принято вовремя.
Последние 40-50 лет наша академия постепенно приходила в упадок. К концу 90-х уникальный лечебный, учебный и научный комплекс находился в кризисе. Более 300 зданий, возраст более половины из которых превышает 200 лет, оказались в аварийном состоянии. Площадь крыш Военно-Медицинской академии чуть больше площади всего Невского проспекта (и старого, и нового), и когда все это текло и разрушалось, конечно, было просто страшно. Причем от того упадка, который пережила страна, мы пострадали в большей степени, чем кто бы то ни было: если больницы и федеральные учреждения еще как-то выживали, то Военно-Медицинской академии жилось очень и очень тяжело.
Тогда-то и было принято решение возродить национальное достояние России. Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1998 года Военно-Медицинская академия введена в свод особо ценных объектов национального достояния Российской Федерации. И благодаря целой серии событий и личному участию ряда людей удалось, наконец, решить проблему возрождения нашей академии.
Президент РФ принял, я считаю, принципиально важное решение: любые объекты национального достояния должны жить и возрождаться. Это и Эрмитаж, и Мариинский театр, и Русский музей... Все то, что является символами России, известными на весь мир. В списке всего 12 учреждений. Среди них – и наша академия. Нашлись дарители (на сегодняшний день они выступают инкогнито), и за последние полтора года в Военно-Медицинскую академию вложено $176 млн.
Система реализации этой программы – проста и эффективна. Есть даритель – Х, и есть получатель этого дара – Императорская медико-хирургическая академия. Все остальное – абсолютно подотчетно и прозрачно.
– Что конкретно сделано за это время? Что планируется сделать?
– В возрождение Военно-Медицинской академии вложена масса сил, реконструированы и отремонтированы десятки объектов. Полтора месяца назад мы сдали большую серверную на 1000 пользователей, обеспечивающую нам доступ ко всей информации по академии. Это – более 200 километров оптико-волоконных сетей. Месяц назад завершили ремонт отделения в гинекологической клинике. Сдали супероперационную в клинике офтальмологии. В мае будет введен в эксплуатацию операционный модуль в клинике урологии, в июне завершаем работы по новому операционному блоку в клинике военной ортопедии и травматологии.
Конечно, одно из важнейших направлений – это новое строительство. Последний лечебный корпус в академии был построен в 1914 году – за два месяца до начала Первой мировой войны. С этого времени – ни одного квадратного метра новых помещений. А сегодня мы уже завершаем согласования по строительству наших новых зданий. Это в том числе строительство двух хирургических блоков и целого ряда других объектов.
Первый этап программы завершится через полгода. И на сегодняшний день одно из важнейших достижений – то, что мы установили лучшую в мире аппаратуру. Я с гордостью могу сказать, что наша академия – самое технически обеспеченное в мире лечебное, учебное и научное учреждение. Только тяжелого рентгеновского оборудования у нас уже 56 единиц. В нашем арсенале лучшая зарубежная и отечественная аппаратура, инструментарий и приборы. Сегодня мы способны одновременно разместить в наших клиниках до 3 тыс. человек. Мы работаем для всей страны, Вооруженных сил России.
И работаем эффективно!
Далее начнется реализация второго этапа программы. Конечно, пока не все проблемы удалось решить, и ряд важных объектов все еще не обеспечен финансовыми ресурсами. Это и реконструкция клиники общей хирургии, и работы по ремонту клиники детских болезней, клиники ЛОР, военно-полевой хирургии, госпитальной хирургии, ряда жилых и административных зданий, благоустройство территории. Но, думаю, все проблемы будут решены. По крайней мере, мы не сдаемся. Повторюсь: сделано очень многое, но еще больше предстоит сделать.
– Академия известна своими выпускниками на весь мир. Что сегодня предпринимается для совершенствования процесса подготовки и обучения военных врачей?
– Я не в восторге от системы подготовки врачей на Западе. Это не люди, а машины, автоматически выполняющие некие функции, оговоренные «стандартами». У нас главный принцип: после посещения врача больному должно стать легче. За это академию и ценят.
У нас сейчас учатся слушатели и курсанты из 12 стран мира.
Военно-Медицинская академия – это 19,5 тыс. человек, из них более 2 тыс. – курсанты факультетов первичной подготовки врачей. Опыт и знания, которые мы им передаем, – уникальны. Например, у нас курсанты факультета подготовки врачей для сухопутных, ракетных войск и ВДВ прыгают с парашютом, это входит в обязательную программу. Также у нас есть подготовка врачей для ВМФ, где каждый будущий врач проходит тренировку выхода из подводной лодки с 30-метровой глубины через торпедный аппарат, овладевает навыками оказания всех видов медицинской помощи в автономном плавании.
Сейчас мы боремся за то, чтобы помимо стандартного диплома «Лечебное дело» был второй диплом – «Экстремальная и военная медицина». Это подтвердит, что наши выпускники будут подготовлены к действиям в чрезвычайных ситуациях, поскольку сегодня эти навыки у них уже являются фактическими.
Летом мы будем в очередной раз все это отрабатывать на полигоне. Молодой человек к 23-24 годам должен стать врачом, способным действовать в любых экстремальных ситуациях. Трудно предположить, с чем ему придется столкнуться в своей профессиональной деятельности.
Недавно мы открыли мемориальную доску: за 12 последних лет 10 человек – сотрудников и слушателей Военно-Медицинской академии – погибли при исполнении служебных обязанностей.
В том числе двое – при взрыве госпиталя в Моздоке.
– Какие отношения складываются сегодня у академии с руководством нашего города?
– С губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко сейчас пересекаемся все чаще. Есть много проблем, которые мы можем и должны решать вместе. Например, федеральное и местное законодательство во многом противоречат друг другу, и это часто является препятствием. А я уверен, что город должен использовать наш потенциал.
То, что город помогает нам материально – это тоже факт. Хотя, конечно, это слишком незначительные средства в сравнении с теми объемами, которые действительно нужны академии. Но мы, если так можно выразиться, используем все возможные источники финансирования. Из бюджета Санкт-Петербурга в этом году нам выделено 2,5 млн рублей. Законодательное собрание в прошлом, юбилейном году выделило около 12 млн рублей.
В конце концов, наша академия – это лицо Выборгской стороны. И фасад нашего корпуса на Пироговской набережной мы отремонтировали качественно и в срок. Главное, чтобы власти не ставили перед нами задач по созданию «потемкинских деревень», где за красивым фасадом царит полная разруха. В этом, я думаю, у нас есть взаимопонимание и с городским Комитетом по строительству, и с Комитетом по охране памятников (КГИОП). Ведь многие наши объекты являются архитектурной и исторической ценностью.
– А как у академии складываются отношения со строителями? Как вы выбираете подрядчиков и довольны ли вы их работой? Развивается ли сотрудничество со строительными компаниями в русле дальнейшего сотрудничества и спонсорства?
– Выбор подрядчика осуществляется в зависимости от источника финансирования. Если это деньги, заработанные Военно-Медицинской академией, – выбор подрядчиков остается за нами. Если средства бюджетные – как положено, организуем конкурсные процедуры. Трудности возникают только с тем, что многие наши объекты, как я уже отметил выше, находятся под контролем КГИОП, и не всякий подрядчик может быть допущен к работам. Тем не менее, практически по всем объектам у нас уже есть исполнители.
Что касается качества ремонта и реконструкции, то здесь, как говорится, раз на раз не приходится. Есть организации, которые выполняют работы с таким браком и недоделками, что до сих пор все это переделывают, а мы не можем подписать акт приемки. Сам лично был свидетелем, как на одном из наших объектов работяги в кромешной темноте «лепили» итальянскую плитку на стены!.. Хотя, конечно, есть компании, которые берутся выполнить работы за 57 дней, и на 58-й день действительно сдают объект без замечаний.
С крупными объединениями, работающими в различных сферах бизнеса, у нас заключаются договоры на добровольное медицинское страхование, и они оплачивают реконструкцию в счет того, что их сотрудники лечатся у нас. По такой схеме с нами работают около 40 крупных предприятий, причем не только Северо-Запада, но и всей нашей страны. Увы, но с петербургскими строителями у нас пока таких отношений не получается.
Автор: ДМИТРИЙ БОГОЛЮБОВ
рубрика:
Точка зрения
