Не надо бояться революционными методами проводить реконструкцию
21.11.2004
В канун сразу двух событий в жизни Санкт-Петербурга – Съезда строителей и десятилетия городского парламента мы встретились со старейшим депутатом Законодательного собрания, заслуженным строителем РФ Владимиром Гольманом, чтобы побеседовать с ним о разных аспектах жизни города. И в первую очередь услышать его оценку широко обсуждавшейся Концепции Генплана Санкт-Петербурга. Поделился он с нашей редакцией и своими мыслями по поводу возможного дальнейшего пути демократических преобразований, высказал суждения о формировании законодательной базы как нашего города в частности, так и Российской Федерации в целом.
– Владимир Михайлович, у вас на столе лежит комплект документов по Концепции Генплана Санкт-Петербурга. Назовите плюсы и минусы этого важного для города документа.
– Должен отметить, что по Концепции Генплана проведена большая работа: продуманы многие нормативные документы, сформирована система развития города для самого Генплана. Но в ходе обсуждения Концепции было высказано немало замечаний, которые надо учесть, чтобы не повторить ошибки в самом Генеральном плане развития города.
В первую очередь я должен отметить некоторые недоработки в области решения транспортной проблемы. Все мы устали от постоянных уличных пробок на улицах. Невозможно стало перемещаться в центре даже по набережным – все улицы, даже окраинные, забиты. И, к сожалению, Концепция Генплана этой проблемы в полной мере не решает. Я докладывал об этом на заседании городского правительства, в КГА – там соглашаются, но ведь это должно выражаться в какой-то документальной основе. Пока этого нет.
Мы вплотную подошли к необходимости кардинально решать вопрос с транспортом в городе. У нас нет дублера Невскому проспекту, нет ни одного тоннеля в городе, в том числе и под Невой. Мосты постройки царских времен себя уже пережили. Последние из возведенных – это Володарский и Ладожский мосты через Неву, и теперь вантовый мост. Это все. Сейчас городу требуется как минимум пять мостов. Нужно делать кольцо вдоль Дворцовой площади и туда замыкать улицы, которые работали бы с односторонним движением и разгружали бы центр города. Восемь улиц, не доходящих до Дворцовой площади, у нас имеются: Некрасова, Жуковского, Кирочная и другие, но все они тупиковые – доходят только до Литейного проспекта. Это чрезвычайная ситуация. Но идея пробивки магистралей наталкивается на возражения о необходимости сохранить старые дома в центре. Те дома, которые мы хотим сохранить и бережем их, это дома-угрозы. Эти дома могут упасть, так как стоят на лежневых основаниях. Грунтовые воды уходят, а когда от лежневых оснований уходит вода, они начинают гнить. Как показывают периодические вскрытия, бутовая кладка старых фундаментов выдерживает 4 килограмма на 1 кв. сантиметр – это в 100 раз меньше, чем должно быть.
– И что же, по Вашему мнению, следует предпринять?
– Сегодня надо продумать, где оборудовать офисы, может быть выносить жилье из центра к окраинам, но на это уйдут десятилетия, а сегодня центр города уже в критическом состоянии. Не могут больше 200–300 лет служить дома, где использованы местные материалы типа бута и пудожского камня. В том же Париже фундамент Лувра из гранита и только облицовка зданий там из песчаника. К тому же климат Петербурга и Парижа очень разнится. Каждый материал должен выдерживать по 40 циклов оттаивания и вымерзания. У нас таких местных материалов нет, и сейчас наш город-памятник, к великому сожалению, разрушается. Основное внимание должно быть обращено на фундаментную прочность.
Революционным путем (подчеркиваю – это экономическая революция) в Концепции и потом в самом Генплане должна быть предусмотрена пробивка улиц. При этом мы потерям сотню домов, которые ничего собой не представляют. У нас есть дома, у которых по три–пять дворов- колодцев, где просто страшно оказаться. Новый Генплан должен решить этот вопрос. Для примера еще приведу Барселону, где, готовясь к Олимпийским играм, портовую зону превратили в олимпийскую деревню и решили транспортную проблему. Убрали из центра города портовую зону, пробили улицы – и город «задышал». У нас же сейчас в Петербурге в Концепции Генплана в центре города такое не предусмотрено.
– Есть ли уже примеры подобных проектов?
– Такой проект был по Итальянской улице. Был проект тоннеля и под всем Невским проспектом. Они обсуждались архитектурной общественностью. Но сейчас в Концепции Генплана этого ничего нет, и все ссылаются на то, что у нас город-памятник. А что, город-памятник обязательно должен быть мертвым, или он должен быть для людей?
На Захарьевской улице мы добились оборудования пешеходной зоны, одностороннего движения и смогли сделать 20 парковок. Это, по крайней мере, не ухудшило состояние транспортной схемы в районе. А вот движения в двух уровнях в нашем городе нет – только три развязки, а это мизер для такого города.
– Как, по Вашему, может строиться финансирование таких масштабных проектов?
– Когда мы утверждали бюджет с Анатолием Собчаком, это был не такой уж большой документ. Сейчас бюджет города составляет $4 млрд – это многотомная документация. Но бюджет города должен быть катализатором, для того чтобы прогрессивные идеи воплощались. Допустим, за счет бюджета построить тоннель под Невой, а подъезды и дорожные магистрали отдать в концессию. В городе нет ни одной платной дороги. У нас четыре въезда в город, надо вводить платные дороги, поставить пропускные пункты. Прежнему губернатору я предлагал сделать Большеохтинский мост платным – малолитражные машины пропускать бесплатно, а для иномарок и тяжелых машин сделать платный проезд. Как в Нью-Йорке: хочешь быстро – заплати $3 и езжай через тоннель. За счет этого наполняется чуть ли не половина бюджета. В Концепции надо было предусмотреть платные дороги и стоянки. Сейчас потихоньку находит поддержку идея ввести плату за пользование новым вантовым мостом. Малолитражные машины можно пропускать бесплатно.
Еще один резерв для бюджета. Почему у нас реклама оказалась частной? Почему город не подобрал под себя рекламу? В таком случае не пришлось бы лезть в коммунальные платежи. Заботами о доходах в городскую казну должны озаботиться все – и депутаты, и исполнительная власть, оценку ведомствам нужно давать по тому, какой вклад они внесли в бюджет.
– Ваши предложения по наполнению бюджета, возможно, смогли бы помочь и с метро. Возвращаясь к сравнению с Парижем, надо отметить, что там в центре входы в метро буквально на каждом шагу.
– По ситуации с метро вопрос очень серьезный. В том числе и по строительству дополнительных выходов из метро. На мой взгляд, увеличить количество входов и выходов из метро на поверхность – это реально. В центре города есть для этого возможности.
– А пресловутые петербургские грунты?
– Грунты здесь не причем, хотя, безусловно, Петербург и стоит на сложном геологическом срезе, но, тем не менее, грунты не могут служить отговоркой.
– Ваше мнение о Концепции вывода промпредприятий из центра города.
Я приветствую эту идею. Промышленные зоны, которые ранее формировались вдоль Невы, конечно надо выносить из центра города. Посмотрите, как удачно получается на Выборгской набережной. Сити-центр уже сегодня имеет строения для офисов, спортивных сооружений и зона стала явно востребованной. Учитывая стагнацию в военно-промышленном комплексе, для которого резко снижено государственное финансирование, территорию этих предприятий будут отдавать под застройку. В центре Парижа кроме ресторанов и гостиниц в основном находятся офисные здания. В нашем городе исторический центр составляет 10 процентов от всей площади. В Петербурге порядка 100 млн кв. метров жилья, из них 10 млн кв. метров в центре. Этот фонд надо сохранять – усиливать фундаменты и ремонтировать фасады, но он может быть гостиничным, туристским, офисным центром, но никак не промышленным. В спальных районах находится 80 млн кв. метров жилья, и если ближе к ним разместить предприятия, то люди будут меньше бывать в центре. Второй момент: в центре раньше были все знаковые торговые комплексы, но сейчас крупные торговые комплексы пошли на окраины и это удобно для жителей.
– Владимир Михайлович, давайте обратимся к вашей политической деятельности. Как вы оцениваете сегодняшнее положение с демократическими реформами?
– Мы пришли к демократическому парламенту не так давно. Фактически мы еще у начала демократических преобразований, и то уже хочется построить по монархическому признаку вертикаль власти, чтобы все подчинялось центру. Невозможно такой огромной по размерам страной управлять полностью из центра. Одно дело Таймыр, другое Сочи – это разные условия работы и разные представления во властных структурах.
– Как Вы относитесь к пакету федеральных законов, направленных на формирование рынка доступного жилья, которые проходят рассмотрение в Госдуме?
– Эти 27 законопроектов появились как-то спонтанно, их до конца еще не рассмотрели, и давать им оценку пока преждевременно. Надо будет посмотреть, в какой редакции они будут приняты, и тогда можно будет судить. Но для всех законов, как принимаемых Думой, так и нашим Собранием, нужны подзаконные акты, а их часто нет. Приведу пример. Еще в 1995 году Борис Ельцин подписал документ о внедрении ипотеки в России. Прошло почти 10 лет – ипотеки нет до сих пор, и пока не будет.
– Но, как известно, в Петербурге объявлено о запуске механизма ипотеки.
– Все, что сделано: 28 банков дали согласие на то, что они будут заниматься ипотекой. Но воз и ныне там. Их пригласили и спросили: будете подписывать? Они сказали: конечно – и подписали. Но практически ипотекой никто из них не занимается. Причем даже в том упрощенном виде, в котором им это предлагают. Чтобы механизм ипотеки заработал, нужны долгосрочные кредиты как минимум на 25 лет. Во вторых, необходима пониженная процентная ставка – от 3 до 6 процентов и это предел, а у нас 21 процент в рублях – ставка. Если посчитать за 10–15 лет – это двойная стоимость. Сейчас начинает развитие в строительных компаниях свое ипотечное кредитование. В этом деле неплохо работает Балтийский банк, лучше всех ПСБ, а вот Сбербанк пока к этому еще не подошел. Мы начинаем работать с австрийским банком. Пока ипотека не идет по названным причинам, а чтобы дать ей толчок, по моему мнению, надо употребить власть. Надо показать банкам, что раз они пользуются нашими коммунальными услугами, инфраструктурой, значит должны выполнять конкретные условия.
– В декабре 2004 года исполняется 10 лет городскому парламенту, и Вы как старейший депутат отметите 10-летие работы в Законодательном собрании. Можете подвести какие-то итоги?
– Должен сказать, что романтическая эпоха времен Анатолия Собчака закончилась, сегодня появились депутаты-прагматики, появился политический опыт. Когда мы начинали, не было ни Устава города, ни регламента работы. Мне приходилось много раз вести Собрание. Все было внове – начинали с чистого листа. Сейчас есть опыт и необходимые документы, но мы выпускаем много законов. Далеко не каждый горожанин знает их, в итоге все сложно. Но роль ЗС сегодня выросла. Мы стали опытнее, грамотно проводим заседания. В свое время по моей инициативе был введен Совет фракций. Так что сегодня уровень работы на порядок выше, наши законодательные инициативы перенимают другие города России.
Автор: Беседовала Елена Кузнецова
– Владимир Михайлович, у вас на столе лежит комплект документов по Концепции Генплана Санкт-Петербурга. Назовите плюсы и минусы этого важного для города документа.
– Должен отметить, что по Концепции Генплана проведена большая работа: продуманы многие нормативные документы, сформирована система развития города для самого Генплана. Но в ходе обсуждения Концепции было высказано немало замечаний, которые надо учесть, чтобы не повторить ошибки в самом Генеральном плане развития города.
В первую очередь я должен отметить некоторые недоработки в области решения транспортной проблемы. Все мы устали от постоянных уличных пробок на улицах. Невозможно стало перемещаться в центре даже по набережным – все улицы, даже окраинные, забиты. И, к сожалению, Концепция Генплана этой проблемы в полной мере не решает. Я докладывал об этом на заседании городского правительства, в КГА – там соглашаются, но ведь это должно выражаться в какой-то документальной основе. Пока этого нет.
Мы вплотную подошли к необходимости кардинально решать вопрос с транспортом в городе. У нас нет дублера Невскому проспекту, нет ни одного тоннеля в городе, в том числе и под Невой. Мосты постройки царских времен себя уже пережили. Последние из возведенных – это Володарский и Ладожский мосты через Неву, и теперь вантовый мост. Это все. Сейчас городу требуется как минимум пять мостов. Нужно делать кольцо вдоль Дворцовой площади и туда замыкать улицы, которые работали бы с односторонним движением и разгружали бы центр города. Восемь улиц, не доходящих до Дворцовой площади, у нас имеются: Некрасова, Жуковского, Кирочная и другие, но все они тупиковые – доходят только до Литейного проспекта. Это чрезвычайная ситуация. Но идея пробивки магистралей наталкивается на возражения о необходимости сохранить старые дома в центре. Те дома, которые мы хотим сохранить и бережем их, это дома-угрозы. Эти дома могут упасть, так как стоят на лежневых основаниях. Грунтовые воды уходят, а когда от лежневых оснований уходит вода, они начинают гнить. Как показывают периодические вскрытия, бутовая кладка старых фундаментов выдерживает 4 килограмма на 1 кв. сантиметр – это в 100 раз меньше, чем должно быть.
– И что же, по Вашему мнению, следует предпринять?
– Сегодня надо продумать, где оборудовать офисы, может быть выносить жилье из центра к окраинам, но на это уйдут десятилетия, а сегодня центр города уже в критическом состоянии. Не могут больше 200–300 лет служить дома, где использованы местные материалы типа бута и пудожского камня. В том же Париже фундамент Лувра из гранита и только облицовка зданий там из песчаника. К тому же климат Петербурга и Парижа очень разнится. Каждый материал должен выдерживать по 40 циклов оттаивания и вымерзания. У нас таких местных материалов нет, и сейчас наш город-памятник, к великому сожалению, разрушается. Основное внимание должно быть обращено на фундаментную прочность.
Революционным путем (подчеркиваю – это экономическая революция) в Концепции и потом в самом Генплане должна быть предусмотрена пробивка улиц. При этом мы потерям сотню домов, которые ничего собой не представляют. У нас есть дома, у которых по три–пять дворов- колодцев, где просто страшно оказаться. Новый Генплан должен решить этот вопрос. Для примера еще приведу Барселону, где, готовясь к Олимпийским играм, портовую зону превратили в олимпийскую деревню и решили транспортную проблему. Убрали из центра города портовую зону, пробили улицы – и город «задышал». У нас же сейчас в Петербурге в Концепции Генплана в центре города такое не предусмотрено.
– Есть ли уже примеры подобных проектов?
– Такой проект был по Итальянской улице. Был проект тоннеля и под всем Невским проспектом. Они обсуждались архитектурной общественностью. Но сейчас в Концепции Генплана этого ничего нет, и все ссылаются на то, что у нас город-памятник. А что, город-памятник обязательно должен быть мертвым, или он должен быть для людей?
На Захарьевской улице мы добились оборудования пешеходной зоны, одностороннего движения и смогли сделать 20 парковок. Это, по крайней мере, не ухудшило состояние транспортной схемы в районе. А вот движения в двух уровнях в нашем городе нет – только три развязки, а это мизер для такого города.
– Как, по Вашему, может строиться финансирование таких масштабных проектов?
– Когда мы утверждали бюджет с Анатолием Собчаком, это был не такой уж большой документ. Сейчас бюджет города составляет $4 млрд – это многотомная документация. Но бюджет города должен быть катализатором, для того чтобы прогрессивные идеи воплощались. Допустим, за счет бюджета построить тоннель под Невой, а подъезды и дорожные магистрали отдать в концессию. В городе нет ни одной платной дороги. У нас четыре въезда в город, надо вводить платные дороги, поставить пропускные пункты. Прежнему губернатору я предлагал сделать Большеохтинский мост платным – малолитражные машины пропускать бесплатно, а для иномарок и тяжелых машин сделать платный проезд. Как в Нью-Йорке: хочешь быстро – заплати $3 и езжай через тоннель. За счет этого наполняется чуть ли не половина бюджета. В Концепции надо было предусмотреть платные дороги и стоянки. Сейчас потихоньку находит поддержку идея ввести плату за пользование новым вантовым мостом. Малолитражные машины можно пропускать бесплатно.
Еще один резерв для бюджета. Почему у нас реклама оказалась частной? Почему город не подобрал под себя рекламу? В таком случае не пришлось бы лезть в коммунальные платежи. Заботами о доходах в городскую казну должны озаботиться все – и депутаты, и исполнительная власть, оценку ведомствам нужно давать по тому, какой вклад они внесли в бюджет.
– Ваши предложения по наполнению бюджета, возможно, смогли бы помочь и с метро. Возвращаясь к сравнению с Парижем, надо отметить, что там в центре входы в метро буквально на каждом шагу.
– По ситуации с метро вопрос очень серьезный. В том числе и по строительству дополнительных выходов из метро. На мой взгляд, увеличить количество входов и выходов из метро на поверхность – это реально. В центре города есть для этого возможности.
– А пресловутые петербургские грунты?
– Грунты здесь не причем, хотя, безусловно, Петербург и стоит на сложном геологическом срезе, но, тем не менее, грунты не могут служить отговоркой.
– Ваше мнение о Концепции вывода промпредприятий из центра города.
Я приветствую эту идею. Промышленные зоны, которые ранее формировались вдоль Невы, конечно надо выносить из центра города. Посмотрите, как удачно получается на Выборгской набережной. Сити-центр уже сегодня имеет строения для офисов, спортивных сооружений и зона стала явно востребованной. Учитывая стагнацию в военно-промышленном комплексе, для которого резко снижено государственное финансирование, территорию этих предприятий будут отдавать под застройку. В центре Парижа кроме ресторанов и гостиниц в основном находятся офисные здания. В нашем городе исторический центр составляет 10 процентов от всей площади. В Петербурге порядка 100 млн кв. метров жилья, из них 10 млн кв. метров в центре. Этот фонд надо сохранять – усиливать фундаменты и ремонтировать фасады, но он может быть гостиничным, туристским, офисным центром, но никак не промышленным. В спальных районах находится 80 млн кв. метров жилья, и если ближе к ним разместить предприятия, то люди будут меньше бывать в центре. Второй момент: в центре раньше были все знаковые торговые комплексы, но сейчас крупные торговые комплексы пошли на окраины и это удобно для жителей.
– Владимир Михайлович, давайте обратимся к вашей политической деятельности. Как вы оцениваете сегодняшнее положение с демократическими реформами?
– Мы пришли к демократическому парламенту не так давно. Фактически мы еще у начала демократических преобразований, и то уже хочется построить по монархическому признаку вертикаль власти, чтобы все подчинялось центру. Невозможно такой огромной по размерам страной управлять полностью из центра. Одно дело Таймыр, другое Сочи – это разные условия работы и разные представления во властных структурах.
– Как Вы относитесь к пакету федеральных законов, направленных на формирование рынка доступного жилья, которые проходят рассмотрение в Госдуме?
– Эти 27 законопроектов появились как-то спонтанно, их до конца еще не рассмотрели, и давать им оценку пока преждевременно. Надо будет посмотреть, в какой редакции они будут приняты, и тогда можно будет судить. Но для всех законов, как принимаемых Думой, так и нашим Собранием, нужны подзаконные акты, а их часто нет. Приведу пример. Еще в 1995 году Борис Ельцин подписал документ о внедрении ипотеки в России. Прошло почти 10 лет – ипотеки нет до сих пор, и пока не будет.
– Но, как известно, в Петербурге объявлено о запуске механизма ипотеки.
– Все, что сделано: 28 банков дали согласие на то, что они будут заниматься ипотекой. Но воз и ныне там. Их пригласили и спросили: будете подписывать? Они сказали: конечно – и подписали. Но практически ипотекой никто из них не занимается. Причем даже в том упрощенном виде, в котором им это предлагают. Чтобы механизм ипотеки заработал, нужны долгосрочные кредиты как минимум на 25 лет. Во вторых, необходима пониженная процентная ставка – от 3 до 6 процентов и это предел, а у нас 21 процент в рублях – ставка. Если посчитать за 10–15 лет – это двойная стоимость. Сейчас начинает развитие в строительных компаниях свое ипотечное кредитование. В этом деле неплохо работает Балтийский банк, лучше всех ПСБ, а вот Сбербанк пока к этому еще не подошел. Мы начинаем работать с австрийским банком. Пока ипотека не идет по названным причинам, а чтобы дать ей толчок, по моему мнению, надо употребить власть. Надо показать банкам, что раз они пользуются нашими коммунальными услугами, инфраструктурой, значит должны выполнять конкретные условия.
– В декабре 2004 года исполняется 10 лет городскому парламенту, и Вы как старейший депутат отметите 10-летие работы в Законодательном собрании. Можете подвести какие-то итоги?
– Должен сказать, что романтическая эпоха времен Анатолия Собчака закончилась, сегодня появились депутаты-прагматики, появился политический опыт. Когда мы начинали, не было ни Устава города, ни регламента работы. Мне приходилось много раз вести Собрание. Все было внове – начинали с чистого листа. Сейчас есть опыт и необходимые документы, но мы выпускаем много законов. Далеко не каждый горожанин знает их, в итоге все сложно. Но роль ЗС сегодня выросла. Мы стали опытнее, грамотно проводим заседания. В свое время по моей инициативе был введен Совет фракций. Так что сегодня уровень работы на порядок выше, наши законодательные инициативы перенимают другие города России.
Автор: Беседовала Елена Кузнецова
рубрика:
Точка зрения
