Сергей Зимин: «Нужно все перевернуть наоборот»

– Если бы мы знали, что надо делать, то, наверное, делали бы. Хотя 214-й закон и проблемы, которые существуют с обманутыми дольщиками, порождены тем, что на государство переложили политическую ответственность за последствия отношений продавца и покупателя. При долевом строительстве на Северо-Западе пострадали почти 8 тыс. человек. Незавершенных объектов около 100 (для сравнения, в Санкт-Петербурге – 22). Объем средств, необходимый для завершения строительства этих домов, – 3,6 млрд рублей. Должен ли бюджет брать на себя эти обязательства? Многие регионы так и сделали, потому что ситуация оказалась социально опасной. Хотя на самом деле это проблема двух договаривающихся сторон.

С другой стороны, система долевого участия для серьезных компаний – это не столько способ кредитования (беспроцентного!), сколько способ заранее обеспечить сбыт этого жилья, в том числе за счет ипотеки. Хорошо, что закон появился и стала развиваться ипотека в долевом строительстве. Другого пути нет.

 

– Государство хоть деньги найдет, а саморегулируемую организацию саму потом не найдешь. Компенсационные фонды СРО не предназначены для того, чтобы покрывать убытки дольщиков. Если бы компенсационные фонды гарантировали компенсацию дольщиков, тогда застройщики вообще распустились бы.

 

– СРО, так как все это передано им. Они должны при выдаче допусков квалифицировать компанию, оценивать ее возможности. Но вся беда в том, что они находятся с этой компанией в жестких финансовых отношениях, они живут за ее счет. Теперь саморегулируемые организации борются с «коммерческими» СРО. Все прекрасно понимали, что будет торговля разрешениями направо и налево, без всяких квалификаций и без всякой ответственности. Это было изначально заложено в механизм саморегулирования. 

Нужно ввести в законодательство о саморегулировании в строительстве право органов государственного контроля изымать у строительных компаний разрешения, выданные СРО. У Ростехнадзора есть свои полномочия по штрафам, по приостановке строительства объектов, но это очень хлопотно. А изъять разрешение как лицензию они не имеют права и должны судиться с СРО. Нужно все перевернуть наоборот. Если поступил и подтвердился сигнал, что вместо цемента применяется компост, то стройку надо останавливать, разрешение у компании изымать. 

 

– С трудовыми ресурсами вообще беда – их не хватает.

Предприятия могут заказывать кадры в системе профтехобразования, и там все сделают. За это надо платить. Не выстраиваются отношения по подготовке кадров, так как это должно быть профинансировано. Профтехучилище должно заключить договор со строительной компанией. Согласно этому договору оно дает работодателю маляров, каменщиков, штукатуров и т. д. определенной квалификации.

При этом надо понимать, что образовательные стандарты есть, а профессиональных нет. У каждого предприятия свои стандарты. И могут быть свои требования к работникам. Работодатель должен заплатить за соответствие работников его стандартам и требованиям. А училище – обеспечить выпуск нужного числа работников в нужный срок.

Другое дело, что у выпускника сегодня есть право не пойти работать на предприятие, которое направило его на учебу. Нужны механизмы – трехсторонние соглашения, контракты, оплата, гражданская ответственность человека за подписанный договор с условием выплаты неустойки. 

Чтобы изменить качество рабочей силы в строительном комплексе, строительным компаниям нужно предложить услуги по централизованному рекрутингу из других регионов. Сейчас мы реформируем ассоциацию «Северо-Запад» и предполагаем в ее рамках создать Северо-Западный рекрутинговый центр. Он будет централизованно, по договорам с Белоруссией, Украиной, Молдавией и другим странами СНГ, с которыми есть безвизовые отношения, по договорам с министерствами труда делать в этих странах «общественный призыв», наем на время сезонной работы. В Петербурге эта работа уже началась, создаются «миграционные инкубаторы» – общежития, которые переданы в управление коммерческой структуре в доверительное управление с обременением задачами создания такого миграционного центра. Надо предварительно отобрать людей, мотивировать к работе по специальности, получить разрешения, а затем централизованно оформить их на работу. Это тоже бизнес, причем очень интересный. 

 

– До 2015 года ожидать естественного притока не приходится, мы попали в демографическую яму. Сейчас так называемый коэффициент напряженности рынка у нас по СЗФО – 0,9, то есть на одну заявленную вакансию приходится 0,9 человека. Но данные службы трудоустройства не очень показательны, потому что их вакансии – «дохлые», с низким уровнем оплаты. По методике Международной организации труда в первом полугодии 2011 года коэффициент был около 2 (МОТ учитывает всех ищущих работу, в том числе стоящих на бирже).

При нормальном балансе трудовых ресурсов предложение на рынке труда должно быть выше спроса. До кризиса по методике МОТ коэффициент напряженности у нас был около 3,5. Потом, в 2009 году, зашкалил за 6, то есть на одну биржевую вакансию было шесть желающих пойти работать – возникла социальная напряженность. Затем экономика стала подниматься, в том числе и за счет превышения предложения на рынке труда. К концу 2010 года коэффициент напряженности был около 3. Социальной напряженности уже не было, федеральные программы поддержки занятости можно было закрывать.

А сегодня по Петербургу коэффициент по данным МОТ – 0,8, а по данным биржи – 0,2. Вот и давайте рассуждать, нужны ли нам мигранты. На стройках большой объем низкооплачиваемой работы. Мигранты устраивают строителей и позволяют извлекать больше прибыли. Их завозят – и происходит некоторое замещение.

Нужна ли нам безработица? И если да, то какая? Мы поставили перед Рострудом вопрос о том, чтобы был расчетный норматив превышения предложения над спросом, то есть нормирование безработицы. Мы должны понимать, что у нас предложение на рынке труда примерно три к одному. Оптимально рассчитать норматив можно: посчитать, есть ли социальная напряженность, падает или растет покупательская способность. Если мы уйдем ниже норматива, то должны включиться программы поддержки рынка труда, и надо завозить рабочую силу. Если выше, то мы включим программы повышения занятости: общественные работы, переподготовка и перепрофилирование и т. д. Но сегодня питерская инвестиционная политика противоречит такому подходу, да и политика многих других регионов тоже.

 

– Пусть этим вопросом занимается Северо-Западная палата недвижимости или Национальная палата недвижимости. Раньше (до 2002 года – прим. ред.) деятельность риэлторов лицензировалась. То есть были какие-то учебные центры, которые чему-то учили, сдавались экзамены, проверялся документооборот компании, наличие офиса, сотрудников, выдавались лицензии. Какие образовательные программы и стандарты использовались? Неясно. Государственных программ не было и нет. Профессии «риэлтор» в классификаторе профессий также нет. Есть понятие «агентский договор», в Гражданском кодексе – понятие «агент», и этого достаточно. То есть мы говорим о предпринимательской, а не о профессиональной деятельности. В этом вопросе много неясного – в 90-е был обязательный нотариат сделок купли-продажи. Затем его отменили. Но нотариус, как и любой посредник, в случае каких-либо проблем по факту практически ничем не отвечает перед пострадавшей стороной. Страхование профответственности любых посредников – и нотариусов, и риэлторов – непродуманный механизм, он ничего не гарантирует участникам сделки. Более-менее внятный механизм – титульное страхование – довольно обременительно, естественно, посредники не готовы за него платить, да они никак и не представлены в договоре купли-продажи. Они не являются в прямом смысле участниками сделки. То есть должен страховать сделку продавец или покупатель. Но это дорого, и поэтому число застрахованных сделок ничтожно. Может быть, 1-2%. Нам нужно определиться: а что мы хотим от посредников? Если речь идет о безопасности, то вопрос не по адресу: нужно обращаться если превентивно, то к страховщикам, а по факту – в компетентные органы, возможно, в СРО. Мы провели ряд совещаний по этому поводу. Я предлагал рассмотреть возможность выдачи патентов, но последнее относится больше к налоговой составляющей, чем к качеству предоставляемой услуги. Думаю, в этом году мы продолжим диалог.