Мой двор – моя крепость
14.11.2006
В последнее время в Петербурге стали больше внимания уделять городским дворикам. Стало больше ярких детских площадок и аккуратных газонов. На днях, например, завершился конкурс проектных документов на лучший благоустроенный район, где была отдельная номинация по дворам. Лучшими признаны дворы в Центральном, Адмиралтейском, Красногвардейском и Фрунзенском районах. В отстающих – Выборгский и Василеостровский районы. Казалось бы, тратят одни и те же бюджетные деньги, но кто-то за счет дизайна умеет сделать «красиво», а кто-то просто ленится.
О влиянии петербургских дворов на настроение и здоровье горожан рассказывает заведующая кафедрой практической психологии Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета Елена Соловьева.
– Елена Анатольевна, как Вы думаете, существуют ли отличия в настроении, здоровье, мироощущении людей, которые живут в квартирах с окнами во двор-колодец и с окнами на парк?
– Для начала давайте разберемся, что же такое двор. В представлении современного городского человека двор – это некое закрытое контролируемое пространство, ограниченное или огороженное домом. Но ведь в сельской местности (Россия до недавнего времени была аграрной страной) двор – это то, что окружает дом. Двор защищает дом, отделяет его от чужого мира. Там жили дворяне (дружина) и дворовые – дворня. Такой архетип двора еще достаточно силен. Поэтому-то дворы-колодцы дворами и не считались. У них были другие функции. Ленинградский психолог Хелена Штейнбах изучала, как люди воспринимают и с чем ассоциируют разные типы среды, в частности, дворы-колодцы. Оказалось, что основным признаком является тревога: следящие глаза-окна, нежелательные контакты, все друг друга знают, но эти знакомства навязанные. Одиночество, ожидание агрессии, контроль и скука – вот основные ассоциации с такими дворами. Естественно, двор-колодец дает меньше возможностей для человека. Но, кстати, в случае с хорошим двориком недалеко от парка предпочтение отдается парку, а двор часто оказывается неухожен.
– Для меня, например, всегда имело значение, какой вид открывается из окна. В просторных хоромах с видом на помойку я не была счастлива. Сейчас живу в квартире попроще. Но под окном кипарисы и детская площадка. И чувствую себя лучше. Есть ли тут научная закономерность, или мне все это просто кажется?
– Дело в том, что «вид из окна» становится самостоятельной ценностью. В психологическом, а не экономическом смысле. Животным неважно, какой вид открывается из их конуры, гнезда, улья – главное, чтобы жилище было безопасным. Для человека безопасность тоже важна (например, для средневековых домов, а на востоке и по сей день, окна зданий часто ориентированы во внутренние пространства, а не наружу в целях безопасности). Но человек, по определению немецкого философа Э. Кассирера, еще и «животное символическое». Это значит, что мы можем удовлетворять свои потребности в новизне, активности, открытиях с помощью символов. Часто с помощью видов из окна или с экрана телевизора. Кстати, не так давно существовал такой речевой штамп романтиков: «ветер в лицо», теперь символ романтики другой – «ветер в окно». Наверное, не случайно.
– Как создание красивого двора может изменить поведение людей и их отношение к тому, что находится за пределами их собственной квартиры? Есть ли у вас конкретные наблюдения?
– Двор – это «свое» пространство, основным признаком «своего» (дома, двора, вещи, ребенка, собаки и пр.) является чувство персонификации, частичного отождествления. Если мы отождествляем себя с чем-то красивым, эстетичным, то и сами становимся красивыми. Наша самооценка поднимается. Если же принадлежащее нам некрасиво, то либо ухудшается представление о себе, либо мы отказываемся от этого «своего», отторгаем его. Если так происходит в отношении двора, то в этом случае мы не знаем никого во дворе, нам неприятны наши соседи, мы хмуро проходим мимо других людей. Отсюда чувство одиночества среди людей. Поэтому красота напрямую связана и с нашими мыслями и с нашим здоровьем.
Но «красивый двор» существует не в пустоте. Если вокруг дворы неухожены, то скоро красивый двор вернется в свое первозданное – типичное для города состояние полуразрухи. В качестве примера могу привести свой двор на Московском проспекте, который не так давно был отреставрирован и приведен в порядок на средства депутата и муниципалитета. Были заасфальтированы проезды, посажена трава и кусты, организована детская площадка с фонтаном. Сначала все было замечательно, мы жили и радовались. Но так как другие дворы были неухожены, а ближайшие скверы, где отдыхали местные жители, забрали (один под постройку дома, другой – монастыря), то скоро наш двор оказался перегружен. Автомобилисты срезали по нему кусок своего пути, собачники выгуливали собак, а площадку с фонтаном облюбовали молодые люди со всей округи, которым было действительно очень комфортно пить там пиво, курить и общаться. И детский сад там больше не гуляет. Но закрыть двор от «чужих» – не выход. Так что двор приводят в порядок, это хорошо, но затем он начинает жить своей жизнью, и его история зависит от контекста городской жизни.
– Насколько важно, чтобы люди сами принимали участие в формировании дворового пространства?
– Очень важно, чтобы сами жители проявили инициативу по благоустройству своего двора, а администрация помогла бы реализовывать идеи. Когда-то в нашем дворе был каток, и мы сами его заливали, а дворник всегда давал шланг и лопаты для чистки. Потом исчез шланг, дворник и… каток. Жители лучше знают, что им нужно.
– Многие дворы сейчас возрождаются. Их оформляют в новой эстетике: новые формы, новые краски. Как вы относитесь к этим веяниям?
– Я положительно отношусь к любой эстетике, и новой, и старой. Главное, чтобы эти преобразования проводились с заботой о жителях, а не для того, чтобы произвести впечатление на начальников и гостей.
– Стоит ли сильно переделывать дворы в старом городе? Не пропадет ли «дух времени» при благоустройстве и перестройке?
– Конечно, «дух города» пропадает при перестройке. Но, увы, дворы нужны не для духа, а для жизни. К сожалению, сейчас в старых районах осталось главным образом пожилое население. Эти люди и летом не всегда могут выехать за город, а парков становится меньше и меньше, поэтому необходимо сделать все возможное для их комфортного проживания. Кроме того, остаются подворотни. Они и могут сохранить романтический дух.
– А дворы в новостройках – можно ли говорить о том, что они там вообще есть?
– Действительно, в новых районах есть междомовое пространство, но нет дворов. На фоне гигантских домов «зиккуратов» (прообраз Вавилонской башни) теряются люди, деревья, животные. Территории города по психологическим признакам можно разделить на три типа: первичные – приватные, принадлежащие отдельному человеку, например, квартира; вторичные – контролируемые группой людей, объединенных по какому-то признаку, хотя бы местом проживания, к ним относятся дворы; и публичные – общие для всех. Безопасность в городе обеспечивается за счет вторичных территорий. Оказывается, что во дворе на помощь человеку придут быстрее, чем даже в том случае, если что-то случилось под окнами, но на улице. Такая вот психология. Поэтому и отмечают жители спальных районов свои районы как небезопасные.
– Каким должен быть петербургский двор в идеале?
– Это сложный вопрос. Дело в том, что разные группы горожан имеют разные представления о комфорте. Пожилым людям нужно место для отдыха и спокойного общения. Но именно такие «судачащие» старики вызывают негативные эмоции у молодых. Подросткам нужна романтика (они предпочтут даже заброшенный двор и свалку), а взрослым – порядок. Активному взрослому населению предпочтительны проходные дворы, а мамы, гуляющие с детьми, хотят, чтобы двор был закрыт. Автомобилистам – стоянки, собачникам – зеленые лужайки. Но мы все – жители города, а город требует от своих жителей терпения, поэтому идеальным должен быть не двор, а наши отношения друг к другу. Но все-таки двор – это пространство для отдыха, общения, активности и познания. Идеальный двор должен такие возможности предоставлять.
Автор: Наталья Ковтун
О влиянии петербургских дворов на настроение и здоровье горожан рассказывает заведующая кафедрой практической психологии Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета Елена Соловьева.
– Елена Анатольевна, как Вы думаете, существуют ли отличия в настроении, здоровье, мироощущении людей, которые живут в квартирах с окнами во двор-колодец и с окнами на парк?
– Для начала давайте разберемся, что же такое двор. В представлении современного городского человека двор – это некое закрытое контролируемое пространство, ограниченное или огороженное домом. Но ведь в сельской местности (Россия до недавнего времени была аграрной страной) двор – это то, что окружает дом. Двор защищает дом, отделяет его от чужого мира. Там жили дворяне (дружина) и дворовые – дворня. Такой архетип двора еще достаточно силен. Поэтому-то дворы-колодцы дворами и не считались. У них были другие функции. Ленинградский психолог Хелена Штейнбах изучала, как люди воспринимают и с чем ассоциируют разные типы среды, в частности, дворы-колодцы. Оказалось, что основным признаком является тревога: следящие глаза-окна, нежелательные контакты, все друг друга знают, но эти знакомства навязанные. Одиночество, ожидание агрессии, контроль и скука – вот основные ассоциации с такими дворами. Естественно, двор-колодец дает меньше возможностей для человека. Но, кстати, в случае с хорошим двориком недалеко от парка предпочтение отдается парку, а двор часто оказывается неухожен.
– Для меня, например, всегда имело значение, какой вид открывается из окна. В просторных хоромах с видом на помойку я не была счастлива. Сейчас живу в квартире попроще. Но под окном кипарисы и детская площадка. И чувствую себя лучше. Есть ли тут научная закономерность, или мне все это просто кажется?
– Дело в том, что «вид из окна» становится самостоятельной ценностью. В психологическом, а не экономическом смысле. Животным неважно, какой вид открывается из их конуры, гнезда, улья – главное, чтобы жилище было безопасным. Для человека безопасность тоже важна (например, для средневековых домов, а на востоке и по сей день, окна зданий часто ориентированы во внутренние пространства, а не наружу в целях безопасности). Но человек, по определению немецкого философа Э. Кассирера, еще и «животное символическое». Это значит, что мы можем удовлетворять свои потребности в новизне, активности, открытиях с помощью символов. Часто с помощью видов из окна или с экрана телевизора. Кстати, не так давно существовал такой речевой штамп романтиков: «ветер в лицо», теперь символ романтики другой – «ветер в окно». Наверное, не случайно.
– Как создание красивого двора может изменить поведение людей и их отношение к тому, что находится за пределами их собственной квартиры? Есть ли у вас конкретные наблюдения?
– Двор – это «свое» пространство, основным признаком «своего» (дома, двора, вещи, ребенка, собаки и пр.) является чувство персонификации, частичного отождествления. Если мы отождествляем себя с чем-то красивым, эстетичным, то и сами становимся красивыми. Наша самооценка поднимается. Если же принадлежащее нам некрасиво, то либо ухудшается представление о себе, либо мы отказываемся от этого «своего», отторгаем его. Если так происходит в отношении двора, то в этом случае мы не знаем никого во дворе, нам неприятны наши соседи, мы хмуро проходим мимо других людей. Отсюда чувство одиночества среди людей. Поэтому красота напрямую связана и с нашими мыслями и с нашим здоровьем.
Но «красивый двор» существует не в пустоте. Если вокруг дворы неухожены, то скоро красивый двор вернется в свое первозданное – типичное для города состояние полуразрухи. В качестве примера могу привести свой двор на Московском проспекте, который не так давно был отреставрирован и приведен в порядок на средства депутата и муниципалитета. Были заасфальтированы проезды, посажена трава и кусты, организована детская площадка с фонтаном. Сначала все было замечательно, мы жили и радовались. Но так как другие дворы были неухожены, а ближайшие скверы, где отдыхали местные жители, забрали (один под постройку дома, другой – монастыря), то скоро наш двор оказался перегружен. Автомобилисты срезали по нему кусок своего пути, собачники выгуливали собак, а площадку с фонтаном облюбовали молодые люди со всей округи, которым было действительно очень комфортно пить там пиво, курить и общаться. И детский сад там больше не гуляет. Но закрыть двор от «чужих» – не выход. Так что двор приводят в порядок, это хорошо, но затем он начинает жить своей жизнью, и его история зависит от контекста городской жизни.
– Насколько важно, чтобы люди сами принимали участие в формировании дворового пространства?
– Очень важно, чтобы сами жители проявили инициативу по благоустройству своего двора, а администрация помогла бы реализовывать идеи. Когда-то в нашем дворе был каток, и мы сами его заливали, а дворник всегда давал шланг и лопаты для чистки. Потом исчез шланг, дворник и… каток. Жители лучше знают, что им нужно.
– Многие дворы сейчас возрождаются. Их оформляют в новой эстетике: новые формы, новые краски. Как вы относитесь к этим веяниям?
– Я положительно отношусь к любой эстетике, и новой, и старой. Главное, чтобы эти преобразования проводились с заботой о жителях, а не для того, чтобы произвести впечатление на начальников и гостей.
– Стоит ли сильно переделывать дворы в старом городе? Не пропадет ли «дух времени» при благоустройстве и перестройке?
– Конечно, «дух города» пропадает при перестройке. Но, увы, дворы нужны не для духа, а для жизни. К сожалению, сейчас в старых районах осталось главным образом пожилое население. Эти люди и летом не всегда могут выехать за город, а парков становится меньше и меньше, поэтому необходимо сделать все возможное для их комфортного проживания. Кроме того, остаются подворотни. Они и могут сохранить романтический дух.
– А дворы в новостройках – можно ли говорить о том, что они там вообще есть?
– Действительно, в новых районах есть междомовое пространство, но нет дворов. На фоне гигантских домов «зиккуратов» (прообраз Вавилонской башни) теряются люди, деревья, животные. Территории города по психологическим признакам можно разделить на три типа: первичные – приватные, принадлежащие отдельному человеку, например, квартира; вторичные – контролируемые группой людей, объединенных по какому-то признаку, хотя бы местом проживания, к ним относятся дворы; и публичные – общие для всех. Безопасность в городе обеспечивается за счет вторичных территорий. Оказывается, что во дворе на помощь человеку придут быстрее, чем даже в том случае, если что-то случилось под окнами, но на улице. Такая вот психология. Поэтому и отмечают жители спальных районов свои районы как небезопасные.
– Каким должен быть петербургский двор в идеале?
– Это сложный вопрос. Дело в том, что разные группы горожан имеют разные представления о комфорте. Пожилым людям нужно место для отдыха и спокойного общения. Но именно такие «судачащие» старики вызывают негативные эмоции у молодых. Подросткам нужна романтика (они предпочтут даже заброшенный двор и свалку), а взрослым – порядок. Активному взрослому населению предпочтительны проходные дворы, а мамы, гуляющие с детьми, хотят, чтобы двор был закрыт. Автомобилистам – стоянки, собачникам – зеленые лужайки. Но мы все – жители города, а город требует от своих жителей терпения, поэтому идеальным должен быть не двор, а наши отношения друг к другу. Но все-таки двор – это пространство для отдыха, общения, активности и познания. Идеальный двор должен такие возможности предоставлять.
Автор: Наталья Ковтун
рубрика:
Городская среда
