Человек сам вершит свою судьбу. Но помогает случай

Один из руководителей администрации Петербурга, молодой, перспективный топ-менеджер, внешне мягкий и интеллигентный, в деле – жесткий и целеустремленный лидер, способный увлечь и повести за собой. Гость редакции – председатель Комитета по энергетике и инженерному обеспечению, недавно получивший первую государственную награду – медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, Александр Бобров.

– Александр Витальевич, давайте в канун Вашего юбилея забудем о работе и поговорим о человеке Александре Боброве – сыне, отце, муже, друге. Как Вы себя ощущаете в этих ипостасях?
– Мне сложно говорить о том, какой я сын, об этом должны говорить родители. Надеюсь, что хороший. Хотя, конечно, надо бы больше внимания уделять маме с папой. Но жизнь движется такими темпами, рабочий день продолжительностью 10-12 часов, к сожалению, не позволяет этого. Слава богу, сейчас родители вернулись в Петербург, стало проще. А то ведь они в молодости по окончании института уехали по распределению в Новгород. Мне было тогда 3 года. Так что, родившись в Петербурге и прожив первые 3 года в самом центре, на углу Разъезжей и Достоевского, я формировался как личность в этом великом русском городе.

– Что оказало наибольшее влияние на Вас – друзья, родители, школа, двор?
– Думаю, что все вместе. Стержень, конечно, заложили родители. А двор воспитывал только до второго-третьего класса. Потом меня определили в спортивную школу по плаванию (позже перешел на академическую греблю), и до 17 лет жизнь проходила в строгом режиме: в 7 утра – тренировка, потом занятия в школе, затем опять тренировка. Спорт занимал большую часть жизни. Регулярные сборы и соревнования, определенная среда – такие же мальчишки, как я, в общем, жизнь приходилось осваивать на собственном опыте, самостоятельно решать все проблемы. Родители целый день работали (отец – начальник конструкторского бюро, мать – ведущий инженер), бабушки-дедушки жили в Ленинграде, опекать меня было некому. И я считаю, что это хорошо, в жизни очень пригодилось.
Свою роль сыграла и армия. После первого курса меня призвали, и я отправился в Забайкальский край, где 2 года служил рядовым сапером. Это была серьезная эмоциональная встряска. В нашей роте были ребята 11 национальностей. Это большой жизненный опыт.

– А были учителя, тренеры или соседи, которых хочется вспомнить добрым словом?
– Очень хорошая учительница физики была, Татьяна Анатольевна (правда, не помню фамилии), она – самое яркое воспоминание тех лет. И тренер по академической гребле Юрий Артурович, вот его фамилию как раз запомнил, она такая сложная – Вескимейстер. Очень интересный человек, он и сборную Союза тренировал, его воспитанники в Олимпиадах участвовали и в чемпионатах мира. Мы с приятелем на «двойке» тоже были призерами всероссийских юниорских соревнований. В Новгороде вообще была очень сильная школа академической гребли.

– Закончили школу и…
– Так как в школе увлекался математикой и физикой, поехал в Ленинград и легко поступил на кафедру ядерной физики Политехнического института. Со спортом пришлось завязать, хотя еще какое-то время плавал, за факультет выступал на соревнованиях, но в основном для поддержания собственной формы. Я и сейчас стараюсь по вечерам посещать бассейн, хорошо, что эти структуры теперь работают круглосуточно. В институте основное время отдавал учебе, занимался теоретической физикой. Очень интересные у нас были преподаватели: Чобан, Цыган, Космач. Доцент Преображенский вел прикладную математику, тоже колоритный дяденька. Один раз я ему экзамен сдавал 6 часов подряд. Не то что он меня хотел завалить – у меня получалось среднее между «четверкой» и «пятеркой», и он мне давал еще задание, еще, и так 6 часов, долго размышлял, что поставить. А вообще с ним беседовать можно было бесконечно. Система обучения у нас была несколько отличная от других вузов. Например, по теоретической физике разрешалось на экзамены хоть килограмм учебников приносить. Преподавателей это не волновало: хоть все списывай. Главным было – понимаешь ты или нет.
Вообще годы учебы вспоминаю с теплотой, они совпали с перестройкой, поэтому очень интересно было. Диспуты по философии замечательные. Хотя был и такой предмет, на котором я ни разу не был, – история КПСС. Единственная тройка в дипломе как раз по нему. У нас преподавала такая тетенька по фамилии Белкина, жуткий человек. Очень мне напоминала Нину Андрееву, помните такую? Они даже внешне были похожи. В общем, несмотря на мою любовь к истории (не КПСС, разумеется, а Отечества и мира), этот предмет мне не дался.

– Учеба – дело хорошее, но ведь не только этим жили? Наверное, развлекались, подрабатывали, в стройотряды ездили?
– Своя жизнь, конечно, была. На дискотеки ходили, в театры. А вот в стройотряды не ездил. Тогда это уже не обязательно было. Мы с ребятами сами создали бригаду и в Ленинградской области во время каникул колодцы рыли за Гатчиной, во Мшинской. А еще размечали новые участки, тогда садоводческое движение бурно развивалось. Платили за работу хорошо, и мы в августе каждый год на юг ездили на 3-4 недели: Крым, Кавказ. Параллельно с учебой я пытался работать, но это невозможно, потому что в институте серьезные дисциплины изучали, теоретические. А когда изучаешь большой объем точных наук – математика, физика – то еще и работать не получалось. После четвертого курса взял академический отпуск и начал трудовую жизнь, так как в то время я уже женился, родился сын, и надо было кормить семью.
Политех так и не закончил. Занимался всем понемногу: импортом продуктов питания, экспортом леса, компьютеры собирал, где-то к 1992 году пришел в строительство, построили несколько домов. Так что все заповеди: построить дом, посадить дерево и вырастить сына – выполнил. Позже пригласили в «Газпром». В это время я уже твердо стоял на ногах, понимал, чем буду заниматься, а потому решил завершить образование: досдал экзамены и восстановился на экономический факультет Академии госслужбы. Защитил диплом, стал профессиональным управленцем. В то время работал в «Лентрансгазе», занимался инвестициями, развитием. Потом, когда создавался «Межрегионгаз» (сбытовая компания в «Газпроме» выделилась), перешел заместителем директора ООО «Петербургрегионгаз». Работая там, защитил диссертацию по управлению монополиями в топливно-энергетическом комплексе. То есть, собственно, по своей специальности.

– О Вас можно сказать так: человек, который сделал себя сам?
– Думаю, что да. Я действительно сам определял свою жизнь. Но, конечно, большое значение имеет случай. Мне повезло, случай сводил меня с очень интересными людьми. Вот, к примеру, Сергей Гаврилович Сердюков, очень интересный человек, он меня и пригласил в «Газпром». Я строил дома, а он собирался квартиры покупать для сотрудников, так и пересеклись. Мы и сейчас с ним общаемся, очень яркая личность, технический директор Северо-Европейского газопровода, по-немецки говорит свободно. Валентин Захарьевич Казаченков из «Петербургрегионгаза» – очень самобытный, у него многому можно научиться. Мужик крепкий, его жизнь сильно мотала, но он обладает способностью в разных ситуациях находить точку опоры. Последние 4 года для меня стали очень интересными и продуктивными. Мне повезло, что я работаю в команде Валентины Ивановны Матвиенко. Она действительно харизматическая личность, сильный руководитель, у нее многому можно научиться.
Сильнейший стимул двигаться вперед – это, естественно, супруга. Я, собственно, и работать пошел под влиянием супруги, она у меня очень деятельный человек. Правда, сейчас она не работает, занимается домашним хозяйством, детей слишком много. Невозможно сочетать профессиональную деятельность и воспитание детей, не получится ни то ни другое. Поэтому мы такое решение приняли, что она не работает. Ей дома дел хватает вполне.

– Раз уж коснулись семьи, расскажите, как воспитываете своих четырех детей, чему учите? И не хотите ли еще увеличить семейство?
– Я бы с удовольствием, но жена возражает. И я ее понимаю: основная нагрузка по воспитанию лежит на ней. Я детей очень люблю. Веселее в семье, когда много народу. На мой взгляд, нельзя, чтобы на одном ребенке концентрировалось много внимания, нужно детям давать самостоятельность, они должны с малых лет рассчитывать на себя. Потом, общение в кругу братьев-сестер очень важно. Дети до определенного возраста враждуют, девочки с мальчиками, я имею в виду (у Боброва два сына и две дочери. – Ред.), а потом наступает момент, когда все меняется. Например, старшая дочь сейчас к старшему брату с пиететом относится, защищает, когда мы его иногда ругаем. Принцип воспитания – собственный пример. А так как свободного времени мало, я стараюсь все его отдавать детям. Вместе плаваем. У меня и жена плавает, и дети. Дочка недавно сдала на сертификат по дайвингу. Футбол все любим, включая жену и тещу (она с нами живет). Между собой на даче играем, а так болеем, все болельщики. У жены в последние годы открылся талант земледельца, она чего только не выращивает на даче, цветы, ягоды, а мы с детьми на роликах катаемся, в лес ходим, на лодке плаваем на рыбалку. Отдыхаем всей семьей вместе всегда. Пытаемся приобщить детей к театру. К сожалению, сейчас дети мало читают. Наша медиаиндустрия все заменила: вместо книг – компьютер, интернет, читать начинают в более старшем возрасте. Не очень это хорошо, на мой взгляд, и мы с этим боремся. Когда едем в отпуск, заставляю брать с собой книжки. Старший сын пишет музыку, играет на гитаре, у него своя группа. Хочет второй профессией получить специальность звукорежиссера. Мечтает поехать учиться за границу, так как у нас нет в этой сфере хороших вузов. А пока учится здесь, в университете. Старшая дочь теннисом увлекается, младший сын учится плавать, недалеко от дома построили новый бассейн, там, скорее всего, и будет заниматься. А трехлетнюю малышку записали на гимнастику.

– При такой насыщенной жизни остается время на хобби? Чем-нибудь увлекаетесь?
– Главное хобби – это история. Я ею увлекался и в школе, и сейчас. История России, история мира. Я много читаю, у меня очень большая библиотека, научная. Из наших авторов, пишущих на исторические темы, самая яркая личность последних десятилетий – это Лев Николевич Гумилев. Выдающийся, на мой взгляд, был человек, предложил много идей, которые многое могут объяснить. Как человек, занимавшийся наукой, я понимаю, что любая теория относительна, реальных фактов с давних времен до нас дошло немного, мы имеем переиначенные, переписанные, пропущенные через личность пишущего факты, а теория Гумилева их объясняет. Естественно, я читал и всех российских авторов: Соловьева, Карамзина, Ключевского, и зарубежных – Гиббона,Черчилля.
Кроме того, я давно ныряю с аквалангом. Люблю путешествовать, особенно в теплые страны, понырять. Мне нравится ареал Индийского океана, там самая богатая природа: океан, острова, растительность. Очень нравится ЮАР. Там чудесная природа. В Африке, собственно, больше некуда ездить, там цивилизации больше нигде нет. Правда, сейчас и в ЮАР проблемы. После отмены апартеида нашествие с севера континента захлестывает страну. Был колоссальнейший провал, загублены целые районы городов, сегодня они непригодны для жилья. Но страна богатейшая, природа шикарная, климат фантастический. Жалко будет, если ее загубят. Правда, сейчас наблюдается тенденция выравнивания. На уровне подростков белые с черными стали контактировать, раньше такого не было вообще, невозможно было представить такое. Теперь появилось. Может быть, к чему-то хорошему и приведет.
А еще люблю по нашему лесу гулять, грибы собирать. Рыбалку, конечно, не так, как Вахмистров, но иногда сходить порыбачить интересно. У меня и жена любит на удочку ловить.

– Александр Витальевич, китайцы считают, что жить в эпоху перемен – это наказание. Мы с Вами живем именно в такую эпоху. Как Вы воспринимаете наше время? Есть у России и россиян будущее?
– Хорошо воспринимаю. Мы живем в очень интересное время. У нас сейчас есть предпосылки к тому, чтобы Россия осталась великой державой. Если правильно будет использован тот потенциал, который есть у страны. Мы пока в чистом виде к демократии не готовы, недостаточный уровень обеспеченности людей. Когда россияне станут жить нормально, тогда появится соответствующее самосознание, в том числе желание защищать и передавать свою собственность. Пока же собственности у большинства наших соотечественников, по существу, нет. Такими людьми легко манипулировать. Что происходило в Европе? Постепенный, поэтапный переход к всеобщему избирательному праву, с понижением имущественного ценза. Это заняло 100-150 лет. Нации воспитывались постепенно. А у нас хотят все и сразу.
Я не согласен со многими нашими демократами, которые никак не могут избавиться от эйфории начала 90-х. Они не видят реальных процессов и не видели, что страна на рубеже веков дошла до непонятного состояния, реально была на грани распада – толкни, и процесс пошел. Это очень тонкая грань между чрезмерной централизацией власти и демократией. Надо чувствовать, где стоит остановиться. Я уверен, что нынешнее руководство это понимает. И на самом деле то, что Владимир Владимирович Путин предложил Дмитрия Медведева, – это знаковая вещь. Я очень уважаю Путина.
Что же касается реформирования энергетики, то я с Чубайсом не совсем согласен. Мы сейчас пытаемся искусственно создать инвестиционную привлекательность в электросетевом комплексе, накачать эти компании прибылью, и тариф – просто в космос улетает. Мне кажется, на нынешнем, переходном этапе мы должны 10-летний провал недофинансирования ликвидировать за счет государства. Я сторонник этого и благодарен губернатору за то, что она поддерживает эту идею. Мы должны всю эту «коммуналку», сети вывести на такой уровень, на котором они смогут развиваться. Нельзя ликвидировать этот провал за счет увеличения сборов с населения и потребителей. Мы просто можем завалить экономику. Люди у нас не способны столько платить.
Вторая проблема россиян – у нас нет никакой правовой культуры, никто не верит в суд. И эту ситуацию нужно срочно менять.

– В канун юбилеев у нас принято подводить некоторые итоги. Как Вы считаете, Ваша жизнь удалась? Может Александр Бобров сказать: «Я сделал все, одолел все вершины»?
– Так сказать не могу, потому что надеюсь – впереди еще много непокоренных вершин. При этом свою жизнь оцениваю как удачную. Работа мне нравится, хотя и очень много времени отнимает. По утрам я с удовольствием иду на работу и с не меньшим удовольствием по вечерам возвращаюсь домой. Есть у меня одна психологическая проблема: хотелось бы больше времени проводить с семьей, а не получается. Часто я ухожу на работу – младшая дочка спит, прихожу – она уже спит. Общение на выходных, папа по праздникам, это не очень правильно. Ну, и мальчику младшему надо больше внимания уделять. Да и дочке старшей тоже. Она очень неплохо владеет современной техникой, для нее это часть жизни, свободно говорит по-английски. Стараемся растить детей интернационалистами, чтобы не было языкового барьера, как у нас, чтобы могли общаться со всем миром на равных. Они должны быть, я считаю, более мобильными. Я доволен своими детьми, люблю свою семью, так что нет никаких оснований быть недовольным жизнью. Но, повторю, впереди еще много вершин, которые надо покорить. Одна из них – привести энергетическую систему Петербурга в максимально благополучное состояние, соответствующее лучшим мировым стандартам.

– И наконец, последний вопрос: каких подарков ждете ко дню рождения? Какой самый дорогой подарок получали? И какой дарили?
– Подарки уже не люблю и, собственно, не жду. Хочу уехать на неделю с семьей в свой день рождения, это будет лучший подарок. Надеюсь, что мне удастся это реализовать. Что касается самого дорогого подарка, то, наверное, это квадроцикл. Несколько лет назад друзья скинулись и подарили мне эту забавную технику, интересная штука, я на ней катаюсь. А дарить подарки люблю такие, которые человек будет использовать. Мне не нравится дарить вещи ненужные, которые будут просто валяться. Самым стоящим из подаренного мной, думаю, можно считать наградную георгиевскую шашку. У моего друга дед георгиевский кавалер, и он очень этим гордится. Я нашел настоящую наградную шашку и подарил ему. Он был очень доволен.

– С днем рождения – и удачи в покорении новых вершин.


Автор: Лилиана Глазова