Поймать ритм времени

Среди множества архитектурных мастерских Петербурга можно выделить лишь несколько отличающихся особой авторской самобытностью. Одна из них – студия «ИНТЕРКОЛУМНИУМ».

Широкую известность коллективу принесли безукоризненно выполненные проекты, среди которых «Музей воды Санкт-Петербурга», бизнес-центр «Аполло» на улице Добролюбова, 29 и жилой комплекс на Каменном острове. Постоянное стремление к совершенству и философский подход помогают архитекторам разрабатывать объекты, достойные внимания.
Свой взгляд на роль архитектора в градостроительной политике, на события, происходящие в строительной отрасли, высказал руководитель и главный архитектор студии «Интерколумниум» Евгений Подгорнов.

– Ваши проекты гармонично вписываются в городскую среду. Как вам это удается?
– Объект может и не вписываться в окружающую застройку, но он не должен выбиваться из нее. Воплощение интересных сочетаний строительных материалов – это нормально, в этом нет ничего страшного. Другое дело, что пропорции объекта не должны диссонировать с окружением. Но зачастую мы сталкиваемся с тем, что современные здания выпадают из общей картины старого города. Кричащий внешний вид и нагромождение элементов декора – все это приводит к гибели интересных идей и создает негативное отношение к «новоделу».

– Здание на Казанской улице – как оно, на ваш взгляд, смотрится среди исторической застройки?
– С моей точки зрения, это удачный пример современной архитектуры. Смотрится легко и современно. В нем нет излишества. Сама тектоника здания не подразумевает излишнего нагромождения.

– Есть ли у вас сегодня проекты, расположенные в центре города?
– Да. Один из них – на Стремянной улице. Заказчик поставил экономически выгодную и интересную для исполнения задачу: необходимо спроектировать здание так, чтобы оно гармонично вписывалось в окружающую среду, а его внутреннее пространство максимально эффективно использовалось. Мы работаем над этим проектом с удовольствием.

– Как вы считаете, нужно ли вообще что-либо перестраивать в исторической части города?
– Исторический центр существует практически автономно, тогда как другие районы города и окрестности кардинально меняются и живут по собственным урбанистическим законам. Существует ошибочное мнение, что исторический центр нельзя трогать. Но именно в центре города сосредоточено наибольшее число аварийных и ветхих зданий! Конечно, если есть возможность, то нужно стараться сохранить и реконструировать здание, а если нет, то придется строить новые здания с соблюдением необходимых норм и правил. Теоретически, было бы идеально провести полную реконструкцию внутренней части дворов-колодцев, сохранив при этом фасад, но сегодня это слишком дорого.

– Фундаменты старых домов стоят на лежнях. При реконструкции начинаются проблемы. Так уже было не раз. Что делать в этом случае?
– Нужно просто грамотно подходить к делу. Если вспомнить историю, практически все стройки начала ХХ века сопровождались громкими судебными процессами. Строительство нового дома оказывало воздействие на соседние здания. Сегодня же в арсенале строителей много современных, щадящих методов строительства с усилением старых фундаментов, такие как «стена в грунте», up-down, применение буросекущихся свай, шпунтов. Их использование позволяет избежать проблем в рамках уплотнительной застройки центра города.

– Как вы создаете для себя образ будущего объекта?
– Каждый проект, за который мы беремся, требует времени и внимания. Например, создавая дома на улице Подрезова, на Шпалерной улице, мы обратились к модерну. Изучали архивные материалы, создали модель квартала, чтобы понять, каким должен быть облик здания на территории сложившейся застройки.

– Что значит для вас «петербургский стиль»?
– В Петербурге присутствуют различные архитектурные стили: классика, модерн, сталинский ампир, конструктивизм и так далее. «Петербургский стиль», на мой взгляд, – это гармоничное сочетание всех зданий, их единый ансамбль.
Например, проектируя бизнес-центр «Аполло» на Петроградской стороне, необходимо было организовать пространство так, чтобы общий масштаб и пропорции застройки точным образом вписывались в окружающую архитектуру. При этом здание выполнено из металла, стекла и полированного камня. Надеюсь, нашей архитектурной мастерской удалось достойно завершить перспективу проспекта Добролюбова и прилегающих улиц. К сожалению, здесь не получилось воплотить идею изготовления конструкции из гнутого стекла, как это было при выполнении проекта «Музей воды».

– «Музей воды» – необычный проект …
– То был очень хороший и продуктивный опыт для нашей студии. Это, пожалуй, единственный заказчик, который был последователен и выполнял замысел архитектора. Хрупкие ажурные конструкции стеклянного лифта, монолитная башня из красного кирпича – наш эксперимент по смешению стилей ХIХ и ХХI веков. Получилось современно, и вместе с тем не нарушена композиция окружающей среды.

– Вы используете в своей работе различные материалы, смело экспериментируете с ними. С каким материалом лучше работать?
– Я отдаю предпочтение натуральным материалам. Так, для строительства современных зданий можно с успехом применять кирпич, дерево, металл, стекло. Здесь можно экспериментировать бесконечно. Например, сочетание легких и тяжелых материалов дает интересный эффект. Не люблю алюкобонды. Некоторые заказчики в погоне за модой использовали различные способы выразить себя. В результате приличные здания 50-х годов в новом исполнении исказили облик существующей застройки.

– Каким, на ваш взгляд, должен быть современный город?
– Город в первую очередь должен быть комфортным для проживания. Мне нравятся кварталы, спроектированные в 50-60-е годы. И хотя в те времена преобладали социальные дома, архитекторы очень грамотно подошли к решению вопроса. Обратите внимание, как много зелени в этих районах, совершенно другая плотность дворовых территорий. Здесь все понятно, органично. И человек ощущает себя нужным элементом в социуме. Единственный минус в этих кварталах – квартирография. Проектируя квартал в Янино, состоящий из пяти- и семиэтажных зданий, мы учитывали и будущее благоустройство. Несмотря на высокую плотность заселения, окружающее пространство напоминает загородный участок.
Градостроительная политика существовала всегда, и потребность у жителей в школах, детских садах, минимальной инфраструктуре, торговых точках, инженерном обеспечении, в автостоянках тоже никуда не делась. Другое дело, что сегодня нужно кардинально менять транспортную логистику, продумать оптимальные варианты строительства новых объектов с учетом потребности семьи в автомобильных стоянках.

– Каковы недостатки современных новостроек?
– Многие новостройки как будто лишены градостроительной идеи, и сочетание комплексов, граничащих друг с другом, вызывает ощущение безвкусицы, непродуманности, – начиная от транспортной логистики и заканчивая объемно-планировочными решениями.

– Значит ли это, что лучше иметь одного инвестора, способного освоить большую территорию?
– Крупный заказчик с огромной территорией – это большой плюс. С крупным инвестором проще создать единую композицию, сделать градостроительный комплекс. Но идея может не воплотиться в реальность, поскольку большие лоты, как правило, делятся на мелкие. Приходят другие инвесторы, которые стремятся выжать из территории как можно больше. Приходят другие архитекторы, которые хотят воплотить свои идеи.

– Можно ли избежать появления градостроительных ошибок?
– С моей точки зрения, идеальные варианты могут сложиться на новом намыве – на Васильевском острове, когда есть возможность строить по единому генплану.
Я считаю, деловые центры должны быть размещены кластерно. Идеально развивать их в районах, прилегающих к КАД, ЗСД, чтобы не кататься по городу, либо обрастать высотными кластерами вокруг метро. В Петербурге уже есть такие проекты: на проспекте Большевиков, на «Ладожской».

– Хватает в городе земли для развития подобных проектов?
– Да. Надо развивать бывшие территории заводов, фабрик. Много идей можно воплотить в районе Лиговского проспекта и Обводного канала.

– У вас есть идеи?
– Красивых идей много. Вопрос в финансировании, ведь заказчики хотят получать прибыль. Сейчас мы проектируем концертный зал. Понятное дело, строительство подобных сооружений никогда не окупается для частного инвестора, поэтому он участвует в таких проектах вместе с государством. Либо заказчик строит объект за счет продаж, тогда вместе с концертным залом планируется деловой или торговый центр.

– Часто ли заказчики вмешиваются в ваши проекты, предлагая собственное решение?
– К сожалению, таковых много. Сегодня существует порочная система, когда строительная компания имеет в своей структуре проектные подразделения. И тогда архитекторы, проектировщики становятся заложниками компании, выполняя их требования. Из-за этого страдает качество заложенной архитектором идеи. Главное – не попасть в абсолютную зависимость от заказчика и строителей. А это уже позиция самого архитектора. Хотя сегодня архитектор – самое уязвимое звено в проекте, его легче прижать, ограничить, даже устранить. И все-таки я считаю, что надо больше доверять архитектору, чтобы сместить акценты с процесса на результат. Потому что главное – это собственно здание, объект строительства.

– Кризис тяжело ударил по строительной отрасли. И, наверное, ваша студия не избежала этой участи. Какие-то проекты остались нереализованными?
– К сожалению, ряд проектов мы вынуждены были свернуть. Один из них – на набережной Робеспьера, который мы делали для «Строймонтажа». Компании теперь не существует, и что будет с проектом дальше – неизвестно. А пока на набережной зияет дыра. Есть еще ряд объектов, которые однозначно не будут реализованы в прежнем виде. В частности, бизнес-центры на Петроградской набережной. Инвесторы пересматривают проекты в пользу жилья эконом-класса с разработанным благоустройством и парковками. Не исключено, что мы можем прийти и к финскому типу новых районов – с минималистскими фасадами, высоким качеством квартир и тщательно выполненным благоустройством.
К сожалению, та эпоха взлета, которую мы испытали до кризиса, вряд ли вернется. В те годы было ощущение – еще чуть-чуть, и мы будем выполнять имиджевые проекты, которые прославят наших архитекторов. Ощущение, что скоро появятся проекты, которыми можно гордиться. Но, увы, кризис…

– И как долго будет продолжаться состояние кризиса?
– Это зависит от действий государства.

– Все же, несмотря на столь пессимистичный настрой, ваша студия работает!
– Настрой оптимистичный. Мы много работаем. И это позволяет компании удерживать позиции на строительном рынке. Ведь то, что мы делаем, интересно заказчику. Любой проект вполне профессионален, и мы отличаемся тем, что, начиная от концепции и до завершения строительства объекта, стараемся выполнять его своими силами. Как правило, прямых нареканий от партнеров у нас нет. Поэтому мы будем продолжать работать, постоянно совершенствуясь.

– Много ли в вашем арсенале проектов?
– Сейчас наша студия занимается разработкой концепции развития территории Курортного района от Зеленогорска до Выборгского направления – «Лакшири виллидж» (Luxury village). Предполагается, что на территории будут совмещены функции, которые выпали из поля зрения при строительстве коттеджей, индивидуального частного жилья: детские сады, школы, разные спортивные сооружения. Ведь сегодня дороги вдоль залива сплошь усыпаны лишь всякого рода увеселительными заведениями. Нет четко продуманной концепции строительства.

– Каково ваше мнение о саморегулировании?
– Сегодня еще рано говорить что-либо о деятельности СРО – эффективно это или нет. Раньше лицензионный комитет выдавал лицензии, сейчас СРО выдает допуски. На этом фоне могут образоваться сомнительные организации, которые будут выдавать допуски любому желающему заниматься строительной деятельностью. И как они будут выполнять работы на строительном рынке – непонятно. СРО, куда мы недавно вступили, вполне для нас понятная и прозрачная. Там собрались крупные архитектурные проектные фирмы города.