Михаил Голубев: «Малый и средний бизнес к каждому проекту относится как к последнему»

Генеральный директор Северо-Западной строительной корпорации Михаил Голубев считает, что город должен оказывать инвесторам помощь при реализации малоэтажных проектов. Пока же инвесторы тратят энергию на преодоление чиновничьих барьеров.

– Большая часть строящихся жилых объектов в городе – это все-таки многоэтажки. Как вы считаете, есть ли интерес со стороны застройщиков и покупателей к малоэтажному жилью?
– В Курортном, Приморском, Выборг­ском, Петродворцовом, Красносельском, Пушкинском и Колпинском районах существует колоссальный плацдарм для развития именно малоэтажного жилья. Это огромные территории, на которых принципиально может быть создана более комфортная среда.
Мы же с вами знаем много примеров, когда строительство многоэтажных зданий приводило к удручающему зрелищу. Стоит взглянуть на Мурино, Ново-Девяткино и Шушары. Сегодня дома высотой 75 м уже подступают к Обводному каналу, захватывают Васильевский остров. Такой застройке срочно нужна альтернатива, и ею уже становится малоэтажное строительство. Мой 20-летний опыт развития качественных малоэтажных проектов позволяет утверждать, что горожане уже осознали преимущества этого жилья. Спрос покупателей огромный, но в городской черте проектов практически нет.

– Но складывается впечатление, что малоэтажное жилье не стремятся строить. Невыгодно?
– Необходимо разделять игроков рынка. Есть крупные строительные холдинги – монстры, которые особо не думают о городской среде, а есть малый и средний бизнес, который к каждому проекту относится как к последнему. Малоэтажное строи­тельство неинтересно крупным компаниям – слишком индивидуальный подход и невыгодное соотношение между выходом квадратных метров жилья и вложениями в инфраструктуру. Малые и средние компании контролируют себестоимость, стараются строить интересно и качественно, но при этом сталкиваются с непроходимыми административными барьерами. Крупный бизнес будет строить малоэтажные районы вынужденно либо ради эксперимента, там, где невозможно пересогласовать регламент в сторону увеличения этажности. Так как повторных проектов по малоэтажному строительству от крупных компаний не возникает, значит, в их реализации нет надобности. Примеры: Юкки, Репино, Ленинское, Разлив, Крестовский остров.

– То есть тем, кто занимается малоэтажкой, нужна поддержка?
– Скорее, вдумчивый регулятор. Это может быть комиссия по малоэтажному строительству в черте города, задача которой заключалась бы в содействии частным проектам, которые формируют комфортную среду, соразмерную человеку, возвращают нас к традиционной идеологии дома, двора, улицы, понятию добрососедства. Всему тому, что растерялось за годы плановой экономики.

– Но всем помочь нельзя.
– Поддерживать стоит качественные и инновационные проекты. И участвовать в этом процессе должны муниципалитеты, которые знают, что происходит на их территории. Именно муниципалы вместе с инвесторами должны выходить на уровень городского правительства, на котором принимается решение о стратегическом развитии.

– Но это уже задача не инвестора.
– Все взаимосвязано. Хочется делать что-то большее, чем просто инвестиционный проект, что-то принципиально более сложное. Мне кажется, это очень по-петербургски. Мы работаем над тем, чтобы процесс джентрификации носил позитивный характер. То, что состоятельные люди Петербурга выбрали Лисий Нос для своих резиденций, должно стать драйвером роста нашего района.

– Когда в активной фазе был конфликт с вашим проектом в Коло­мягах (суд постановил снести один из домов комплекса «Никитин­ская усадьба» – прим. ред.), вы сказали, что корпорация те проекты, которые ведет, заканчивает, а новых начинать не будет, пока не удастся разобраться до конца.
– Да, я говорил, что надо со всем этим разобраться. Многоквартирный дом «Никитинской усадьбы», несмотря на то что он расположен по Генплану в зоне 2ЖД, внесли в список объектов, самовольно построенных на землях ИЖС, который составлял Комитет по земельным ресурсам и землеустройству. Многие никак не могу понять, в чем дело. Весь квартал застроен подобными домами.
Верховный суд в марте выпустил обзор обобщенной практики, из которой следует, что если постройка, возведенная без разрешения, соответствует зоне по Генплану, то ее можно и не сносить, а дать возможность согласовать. По большому счету, в нашем конфликте остались только нюансы юридического характера, которые можно урегулировать.
Но на самом деле случай с «Никитинской усадьбой» косвенно повлиял на то, что сейчас ведется реорганизация корпорации. Наш новый проект «Прибрежный квартал» делают другие компании-застройщики, а так как я землевладелец, то это фактически мой личный проект.

– А что это за проект, где он реализуется?
– «Прибрежный квартал» – это проект в Лисьем Носу, предполагающий создание малоэтажного жилого района на площади 5 га. Он подразумевает строительство 300 домов, инвестиции в проект – около 3 млрд рублей. В рамках проекта преду­смотрена реконструкция инженерных коммуникаций и строительство всей инфраструктуры для жилого района. У нас три года ушло на получение разрешения на строительство, хотя в зоне 1ЖД все оформляется по упрощенной форме, и земля была куплена именно под малоэтажное строительство у казны Санкт-Петербурга на торгах Фонда имущества.

– Все разбирательства с «Никитин­ской усадьбой» оказали на рынок сильное влияние?
– Не сами суды, а тенденция развития рынка, общества. Иногда кажется, что власти хотят остановить соответствующий новому времени урбанистический прорыв, инициативу предпринимателей, собственников, которые хотят развивать территории. Потому что это наносит вред городской среде, вызывая противоречия, по их мнению. Это правильно, конечно, но зачем же всех под одну гребенку? И так строительное регулирование в Петербурге самое сложное в России.

– Петербургское градостроительное регулирование часто хвалят.
– Петербург всегда задавал стандарты в плане градостроительного регулирования и земельных отношений. Город первый создавал системы государственного кадастра, Генплана, ПЗЗ, закон об охранных зонах. Но все эти законы в итоге переплетаются и создают тупиковые ситуации, иногда они противоречат друг другу.
В «Никитинской усадьбе» есть охранная зона, параметры ее непонятно как устанавливались, она расходится с ПЗЗ и Генпланом. Мы таким образом в Петер­бурге генерируя законы, потом сами в них же топим наш инвестиционный климат, городской бизнес, закладываем конфликты всех слоев гражданского общества. Не случайно согласно национальному рейтингу инвестиционной привлекательности регионов Агентства стратегических инициатив (АСИ), Санкт-Петербург сегодня плетется в хвосте всей страны.

– С учетом всех условий как будет дальше развиваться малоэтажное строительство?
– С одной стороны, перспективы вроде бы есть, но по факту практически ничего не делается для того, чтобы малоэтажное строительство действительно развивалось. Вот сейчас, например, на поправках в Генплан все глубоко и мучительно задумались о судьбе садоводств в черте города.

– Что нужно сделать?
– В первую очередь грамотно работать с территориальным зонированием. Надо создать такие условия для честного и открытого, быстрого и обоснованного изменения зон, чтобы предприниматели, особенно малые и средние компании, могли эффективно осуществлять инвестиционные проекты. Чтобы им было интересно вкладываться в развитие городской инфраструктуры.

– Кто это должен сделать?
– Благодаря АСИ сейчас появились новые инструменты для взаимодействия предпринимателей и чиновников – региональные штабы по снижению административных барьеров и «дорожные карты» по улучшению инвестиционного климата. Вот это и надо обсудить на нашем петербургском штабе, в группе по улучшению предпринимательского климата в сфере строи­тельства, участником которой я являюсь.