Обратная сторона электронных торгов

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) ожидает массовых нарушений по электронным аукционам. С 1 июля 2010 года такая процедура проведения торгов становится обязательной для госзаказчиков, а с 1 января 2011 года и для муниципалов.

Чиновники не сомневаются, что мошенникам удастся обойти закон. Однако эти опасения не мешают возлагать большие надежды на электронные аукционы как на антикризисный инструмент. По словам руководителя управления федеральной антимонопольной службы по Ленинградской области Вадима Владимирова, они обеспечат максимальную гласность, прозрачность и конкуренцию при осуществлении государственных закупок. «Электронный аукцион – это панацея от сговора на торгах, потому что невозможно заранее узнать, кто подает заявку».

Против лома нет приема?

Участники аукционов настроены не так позитивно. У них еще свежа в памяти история с использованием латинских букв в названии: заказ размещался с намеренными искажениями в названии лота, что делало его доступным лишь для избранных.
Потенциальных исполнителей госзаказов настораживают и участившиеся случаи нарушения их прав, которых вряд ли удастся избежать при проведении электронных торгов. В частности, на некоторых аукционах не вывешивается сметная документация. С такой проблемой столкнулся один из подрядчиков, фирма которого участвовала в торгах на освоение 5,5 млн рублей (строительство в поселке им. Морозова). В результате смета оказалась в разы больше заявленной суммы – 15 миллионов. Соответственно, от заказа пришлось отказаться, фирма попала в реестр недобросовестных поставщиков и на два года потеряла право участвовать в торгах. По мнению подрядчика, это готовая схема для обхода правил: техническое задание не соответствует смете, и победитель, не рассчитывая на многократное увеличение цены, вылетает.
Как прокомментировала главный специалист комитета государственного заказа Ленинградской области Лариса Мурадова, в аукционах без вывешенной сметы лучше не принимать участие, необходимо сразу обратиться в ФАС – это по их части. Ведущий специалист тендерного отдела ГОУ СПбГПУ Ирина Птухина отметила, что не всегда виноваты заказчики – иногда претенденты сами не учитывают свои возможности и выигрывают тендер для галочки.

Садик за треть цены

По мнению президента СРО НП «Центр объединения строителей «Сфера-А» Ильи Константинова, чиновникам и предпринимателям сложно понять друг друга, у каждого своя трактовка 94-го ФЗ. «Наши интересы абсолютно не защищены. Сегодня цена определяет победителя. За 30% от стартовой стоимости выигрываются лоты на строительство, например, детского сада. Вы можете себе представить, какие материалы будут использоваться при строительстве, какие рабочие будут там работать. Всем наплевать на качество. Государству нет дела, каким образом мы получим результат».
Не до конца понятна участникам аукционов и возможность ухода на торгах в минус, когда вместо денежного вознаграждения компания остается должна заказчику. С точки зрения закона все вполне объяснимо и легально – победитель любой ценой готов получить престижный для него заказ. «Законом не запрещается понижать цену до нуля и уходить в минус, – отмечает г-жа Мурадова. – А вот если торги прекращены после предложения нулевой цены, это уже нарушение: у компаний-участников должна быть возможность уйти в минус». Как отмечают эксперты, это своего рода работа на перспективу – таким путем создается имидж фирмы, и в дальнейшем именно эта компания сможет выиграть аналогичный тендер или аукцион с участием того же заказчика.
Чиновников расстраивает устоявшееся народное мнение о том, что без взятки государственный заказ не получить. Как рассказала старший вице-президент Ленинградской областной торгово-промышленной палаты, директор департамента по работе с членами палаты Светлана Вологжанина, аналогичная ситуация складывается при проведении тендеров международными компаниями: потенциальные поставщики, не разобравшись, обвиняют организаторов в нечистоплотности. Когда же выясняются нюансы, оказывается, что сами участники во многом не соответствуют заявленным требованиям. «Когда начинаем разбираться, выясняется, что российский поставщик договор на иностранном языке подписывать не желает, поставлять необходимый объем услуг просто не может, качество не соответствующее, предоставить свой баланс, устав не хочет», – рассказывает Светлана Вологжанина.